Линия жизни: Валентина Гуревич

Фото из архива Валентины Гуревич

27 января — день воинской славы России — День полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады в 1944 году. Военная блокада Ленинграда длилась с 8 сентября 1941-го по 27 января 1944-го — 872 дня. Единственный путь сообщения с Ленинградом оставался через Ладожское озеро.

По дороге — к жизни

Ледяной пронизывающий ветер, полуторки, запряженные телегами лошади, идущие по льду Ладожского озера вереницей люди. По «дороге жизни» в феврале 1942 года в крытой телеге ехали и супруги Самойловы с полуторагодовалой дочкой Валей. Елена Ивановна была беременна на последних сроках, и муж Василий Александрович вывозил семью, чтобы спасти от голодной смерти.

В пасмурной мгле он навсегда запомнил глаза мальчишки-подростка, который шел пешком и катил в санках закутанную в одеяла младшую сестру, единственное родное существо, которое пощадила смерть. Взгляд его был как у измученного взрослого человека. Спасти, сохранить, выжить во что бы то ни стало — наверно, это было единственной мыслью мальчишки, так рано столкнувшегося с горем.

— Вот об этом папа вспоминал всегда, — говорит Валентина Васильевна Гуревич, та самая Валя Самойлова, которую в 1942 году везли по Ладожскому озеру на тележке из умирающего от голода, но не сдавшегося врагам Ленинграда. — Какая моя заслуга в том, что я первые свои младенческие годы жила в блокадном Ленинграде? Но я говорю об этом, чтобы отдать дань памяти и уважения тем людям, которые там жили, работали, рожали и берегли детей. Вы знаете, недавно в своем выступлении Владимир Путин сказал, что голодные люди Ленинграда сдали для армии столько крови, что она не поместилась бы и в пять вагонов! Поэтому надо понимать, какой подвиг совершили эти люди, они не жалели себя.

Семья приехала в село Николаевское под Воронежем к бабушке Химе, Химарии Егоровне. Для блокадников бабка сварила полный чугунок картошки, и полуторагодовалая Валя все ела и ела эту картошку, а маме было жаль остановить ребенка. В конце концов бабушка отобрала девочку из рук матери и сказала, что будет кормить ее сама.

— Так я и не выросла, — смеется Валентина Васильевна — роста она совсем не высокого. — В Николаевском росли вишни, и чтобы я могла собирать их на верхних ветках, отец привязывал к веткам свой шарф и садил меня на него. Я была как Дюймовочка.

Изба бабушки была покрыта соломой, внутри, как положено, — большая русская печь и зыбка, в ней Валя просила папу качать ее. За дверями избы находился большой вишневый сад, но не только вкусные ягоды запомнились Валентинке. Однажды она вышла в сад, а там сплошь, штабелями прямо на земле, лежали раненые бойцы, перевязанные бинтами. Видимо, под Воронежем как раз шли бои. И они ждали, когда за ними приедут машины.

Родители

Елена Ивановна, мама Валентины Васильевны, родилась в Забайкалье, в селе Верхняя Талача Карымского района. А Василий Александрович служил в наших местах. Было ему уже за 30, когда он заметил выпускницу школы Леночку и забрал ее с собой. Поженились. В октябре 1940 года родилась Валя, это случилось в Карелии, где по долгу службы оказались молодожены, в этом же году в связи с военной угрозой со стороны Финляндии Василий Самойлов был переведен в Ленинград. Так, по воле судьбы, семья оказалась в этом прекрасном городе в самое жуткое для него время.

После об этом в семье почти не говорили. Вспоминали только, что во время бомбежек Валя, едва научившаяся ходить, убегала прятаться под кровать. Было очень холодно и голодно. Еду, которая была в доме, мать нажевывала ребенку в тряпочку, и из этой «соски» девочка получала питание, благодаря ей и выжила. Уже перед тем, как уехать из Ленинграда, семья попала под бомбежку.

— Ехали на полуторке отец, мама, я и женщина-военная с военно-полевой сумкой-планшетом на правом боку. Бомба разорвалась настолько близко, что у полуторки слетели все шины с колес, и мы по инерции еще неслись вперед на скатах. А осколок бомбы попал в планшет этой женщины, и сумка вошла ей в тело. Женщина погибла, а мы остались живы. Бог нас хранил.

Колыма

В 1947 году отец был переведен в Магаданскую область, в село Усть-Омчуг. У Вали уже были сестра и брат.

— Я видела, что такое ГУЛАГ, видела заключенных. Знала все статьи, по которым там отбывали наказания. Видела, как женщин под автоматами, с собаками, вели на лесозаготовки, — говорит Валентина Васильевна.

После вишневых садов — мороз, снега в человеческий рост, но — замечательные люди. Леонид Викторович Варпаховский, ассистент знаменитого Мейерхольда, народный артист, режиссер, после 10 лет заключения был на поселении в Усть-Оменчуге и работал в местном клубе, руководил самодеятельностью. Он преподавал Валентинке музыку, вокал, она играла в его спектаклях.

— Он заразил меня сценой и был проводником в моей жизни.

Через 10 лет она увидела своего учителя по телевизору, постаревшего и поседевшего, но такого родного. Именно Варпаховский направил ее по той стезе, которая стала ее профессией, и она занимается ею по сей день — преподает хоровой вокал и дирижирование в училище культуры.

Чита

Родители несколько лет работали без отпуска, а в начале 1950-х взяли длительный отпуск и поехали путешествовать по России. А Валю с сестрой отправили учиться в Читу, к бабушке.

— Чита была большая деревня. Бабушка жила на улице Нечаева, тогда она называлась 1-я Загородная. 47-ю школу только построили. В нее нас с сестрой и определили. Но не только нас — туда пришли учиться всякие переростки, шантрапа, оторви да брось. Одеты они были как попало. А я пришла нарядная — в кашемировой форме, шелковом галстуке, с бантами. На первом же уроке меня обстреляли пульками из бумаги и проволоки. Это было больно.

На верхнем этаже в 47-й школе — огромный холл. Там было нечто вроде музыкального уголка, и на большой перемене все танцевали. Валю все время приглашал танцевать одноклассник — переросток Леша, он был старше на два года и отлично танцевал.

— Он приглашал меня к себе в гости, и я приходила в деревянный дом на углу Лесной и Песчанской, сейчас это угол Токмакова и Подгорбунского, и дома того уже нет. Ни о какой любви и дружбе тогда я даже не думала.

Окончив семилетку в Чите, Валя вернулась на Колыму и окончила там 10 классов. После школы все выпускники стремились уехать с Колымы «на материк». И Валя вновь поехала в Читу. Целью ее было поступить на литфак пединститута. Она любила читать, ей легко давались сочинения, и она даже писала стихи. Но в 1957 году вышел указ в первую очередь принимать на обучение студентов со стажем работы от двух лет. У Вали, соответственно, никакого стажа не было, не хватило немножко баллов, и она не поступила.

«Осколок Шульженко»

Расстроенная, но не сломленная, независимая, она пошла работать на стройку, ее взяли убирать там мусор.

— На работе я все время пела. И коллеги посоветовали мне петь в самодеятельности.

«Осколок Шульженко!» — так назвали ее артисты самодеятельности и привели в музыкальное училище, где Валентина успешно училась.

Работать по специальности она начала в Доме пионеров, он располагался в деревянном здании на месте современного кинотеатра «Удокан». Однажды после очередной репетиции к Валентине подошел директор Дома пионеров и сказал, что познакомит ее с концертмейстером, с которым они и будут работать в паре.

Валентина вышла в коридор и увидела парня.

— Самойлова? — он узнал ее сразу.

— Гуревич, что ли? — небрежно удивилась она. Перед ней стоял тот самый одноклассник-танцор Леша.

Гуревичи

С того дня они и не расставались, сначала как коллеги, а потом как супруги Гуревич. Вместе они прожили 50 лет. Воспитали двух сыновей. Когда старший, Андрей, сдавал госэкзамены в Читинском училище культуры, преподаватель сказал о нем: «Этот студент может сдать экзамен на любом инструменте». Андрей Гуревич — народный артист России, доцент Новосибирской консерватории, музыкант ансамбля «Сюрприз», с концертами он объездил полмира. Его студентов знают в Российской академии музыки имени Гнесиных — знаменитой Гнесинке.

Младший сын, Дмитрий, решил сойти с семейной стези. Учился в железнодорожном техникуме, получил специальность по автоматике и телемеханике железных дорог, работает по профессии. Но играет на гитаре и поет великолепно, участвует в концертах, семейное дело стало для него хобби.

— Отец был слухач, — говорит Валентина Васильевна о супруге. Он умер 7 лет назад.

Гордость Забайкалья

В семье Валентины Васильевны тоже все пели. Бабушка Ульяна Григорьевна пела в церковном хоре. Валентина Васильевна тоже несколько лет пела в церкви.

— Прекрасно пел отец, и мама, — при этом самом дорогом для каждого слове у Валентины Васильевны слезы наворачиваются на глаза. — Маме было всего 56, когда она умерла. Она промерзла вся еще там, в Ленинграде, и последствия давали знать о себе всю жизнь.

Валентина Васильевна преподает хоровой вокал и дирижирование.

— Я отдыхаю на работе. 10 дней выходных — мучение для меня.

Она имеет звания Заслуженного работника культуры РФ и «Гордость Забайкалья».

— Я никогда не считала себя блокадницей. Документально оформила это в 2017 году по настоянию двоюродной сестры, адвоката.

В день нашей встречи Валентину Васильевну приезжал поздравлять с Днем окончания блокады Ленинграда губернатор Александр Осипов.

— Я, конечно, волновалась перед визитом такого высокого гостя. Человек он простой, но все же это глава края! Оказалось, что он когда-то тянул линию в Усть-Оменчуге, так тесен мир, — улыбается Валентина Васильевна.

Ей поминутно звонят, напоминают о времени, ждут. И она бежит к своим студентам — энергичная, жизнелюбивая и независимая — такая же, как и полвека назад.

Елена МУРАТОВА

На фото:

1 — Валя с родителями в Ленинграде

2 — Выпускница 10 класса

Материал опубликован в газете "Вечорка" № 5 от 29 января 2020 года