Отражение: судьба страны в судьбе семьи

Фото: Интернет 

Здравствуйте, работники газеты «Вечорка»! Пишет вам житель города Борзи Марков Владимир Алексеевич, уроженец села Клин Александрово-Заводского района…

Наше село Клин было основано в 1812 году поселенцами из села Богдать Газимуро-Заводского района. Первыми поселенцами были Марковы. В 1851 году по настоянию губернатора Восточной Сибири графа Н.Н. Муравьева-Амурского была образована Забайкальская область и учреждено Забайкальское казачье войско. Приписанные к заводам крестьяне, а также свободные крестьяне, скотоводы и землепашцы были обращены в казачье сословие. А наше село Клин вошло в состав Онон-Борзинской станицы с центром в селе Онон-Борзя. В ее состав входили также села Курунзулай, Клин и Верх-Унда и военный отдел Нерчинского уезда.

Об этом я прочитал в книге моего односельчанина Третьякова Степана Георгиевича, известного в Забайкалье человека, «Повесть о моем селе» написал.

Мой дед, Марков Степан Степанович, казак из села Верх-Унда. У него было три брата и одна сестра — Сидор, Харитон, Фокей и Евдокия.

 

Сидор

Старший брат — Макаров Сидор Дмитриевич. Почему Макаров? Мой отец рассказывал, что их дед, Марков Степан, перед службой, чтобы заработать себе на строевого коня и другое снаряжение, нанялся работать к богатому казаку в селе Клин Макарову Дмитрию.

У него была дочь. Молодые полюбили друг друга, и девица забеременела. Казак Дмитрий Макаров был в гневе, но смирился и сказал Степану: «Иди служи. Если родится ребенок, особенно мальчик, я его запишу на свою фамилию». Так и случилось. Примерно в 1870 году родился мальчик, его назвали Сидор Дмитриевич Макаров. Отслужив, Сидор забрал свою жену и уехал в село Верх-Унда. 

Верх-Унда

Село Верх-Унда было беднейшим в станице: водораздел, лесисто-болотистые почвы, не было пахотных земель, к тому же бывали частые летние заморозки. Поэтому казаки влачили полунищенское существование. К тому же в этих местах появлялось заболевание скелетных суставов — так называемое уровское заболевание, которое замедляло рост и поражало коленные и локтевые суставы. Это заболевание было широко распространено в Нер-Заводском районе по реке Уров и получило название уровская болезнь, также болели им жители Алек-Заводского и Газ-Заводского районов.

Ученые установили, что эта болезнь возникла из-за продуктов выделения урановых руд в природные источники. После революции многие села были расселены по другим местам, в том числе и Верх-Унда, так как вода в этих местах приводила к возникновению болезни. Для лечения ее также в Газ-Заводе был построен курорт Ямкун.

Дед Степан

Но вернусь к своей теме. Казаков призывали на действительную военную службу в возрасте 21 года, к этому времени казак должен был обзавестись строевым конем, седлом и прочей амуницией. Все это хорошо описано нашим забайкальским писателем Василием Ивановичем Балябиным в книге «Забайкальцы».

Так вот, мой дед Степан, будучи бедным казаком, в возрасте 18 лет по приказу станичного атамана был отдан в работники богатому казаку в Онон-Борзю. Там он познакомился с такой же бедной девушкой и женился на ней. В 1911 году у молодых родилась дочь, которую назвали Марфа Степановна Маркова. В тот же год деда призвали на службу в 1-й Аргунский казачий полк, который находился на станции Даурия.

В 1914 году жена моего деда умерла. К нему прибыл нарочный с письмом от атамана, но деда на похороны не отпустили, так как началась Первая мировая война. Казаков погрузили в эшелоны, и они убыли на фронт.

В 1917 году произошла революция. Начались разброд и метания в армии. Казачья дивизия, где служил дед, стояла в селе Редвинцы Каменц-Подольского уезда Черновицкой области. Там дед познакомился с украинкой, звали ее Маланья Трофимовна. Дед посватался к Маланье, она ему не отказала. Обвенчались.

Вскоре казаки начали возвращаться домой. И дед привез мою бабушку в Забайкалье. С ними приехала еще одна украинка, которая тоже вышла замуж за казака из Онон-Борзи — Герасима Уваровского, звали ее Акулина.

Добравшись до Забайкалья, Степан и Маланья заехали в село Клин к его сестре Евдокии. Погостив несколько дней, молодые поехали в Верх-Унду, которая находилась примерно 20-25 километрах от Клина.

Когда приехали, Маланья огляделась и спросила своего мужа: «Где твоя лавка?» Он ей показал на скамейку, говорит: «Вот». А тогда «лавкой» называли торговое заведение, а торговцев — «лавочниками». «А где мельница?» — спросила молодая жена. Муж ей показал два круглых камня для размола зерна, которые вращались вручную…

Переночевав в доме старшего брата Харитона, Маланья скомандовала мужу ехать обратно в Клин. Там они стали подыскивать дом для покупки. «На какие деньги?» — спрашивал я уже у отца. Он рассказывал, что, благословляя свою дочь на замужество и поездку в Забайкалье, отец Маланьи тайно дал ей 10 золотых червонцев. А она их тайно хранила. Вот на эти деньги они купили небольшой дом за 70 золотых рублей, купили корову и несколько овец, также у Степана был свой конь, на котором он воевал в Гражданской войне.

Стали появляться дети. В 1919 году 23 февраля родился первый сын, назвали его Иннокентием. В 1921 году в мае родился второй мальчик, его назвали Георгием в честь святого Георгия Победоносца. Маланья была глубоко верующим человеком и называла своих детей согласно святцам.

В 1923 году 20 февраля родился третий сын — мой отец, назвали его Алексеем. В 1925 году родились близнецы — два мальчика — Семен и Николай, но они умерли во младенчестве. В 1928 году в марте умер Степан Степанович, осталась Маланья Трофимовна с тремя малолетними сыновьями и приемной — семнадцати лет — дочерью Машей от первого брака Степана Степановича.

Дед Сидор

1929 год. Сидор Дмитриевич, брат моего деда, остался один. У него было двое детей. Сын Елизар погиб в годы Гражданской войны. Дочь Пелагея вышла замуж, в село Акатуй уехала, а жена умерла.

Дед Сидор, как все его звали до конца жизни, обратился к моей бабке Маланье Трофимовне: «Маланья, возьми меня к себе. Я помогу вырастить ребятишек». Дед Сидор был зажиточным казаком, имел четырех рабочих коней, крупный рогатый скот, баранов. Она согласилась, соединив хозяйство, семья стала богатой. 

Конь-именинник

Расскажу такой эпизод. В мае, в день святого Георгия Победоносца, Маланья Трофимовна командовала сыновьям: «Ребятишки, гоните коней на водопой и не вздумайте надеть узду, сегодня конь — именинник». Слова матери были для детей законом. Ремень у нее был всегда под рукой и часто гулял по их спинам и попам. Такое было время, воспитывали ремнем.

Уже будучи взрослым и женатым человеком, вспоминая старую жизнь, мой отец спросил у матери, почему 6 мая конь был именинником. Она ответила ему: «Иконы видел? Так вот, на православных иконах не принято писать животных, за исключением одной, где Георгий Победоносец сидит верхом на коне и поражает змия-искусителя копьем. У нас на Украине в этот день считали коня именинником». 

До войны

В 1930 году начали создавать колхозы и совхозы. Маланья Трофимовна ненавидела эти колхозы и до начала 1933 года всячески уклонялась от вступления в колхоз, но в конце 1932 года ее вызвали в сельский совет и поставили ультиматум — или ты вступаешь в колхоз, или будешь раскулачена и выслана в Туруханский район Красноярского края, куда высылали раскулаченных забайкальцев. Выбора не было, и бабка вступила в колхоз, сдала свое хозяйство, и ей оставили две коровы. Она доказала, что у них два разных хозяйства с дедом Сидором, поэтому и оставили две. А так, по уставу того времени, полагалась одна корова на хозяйство.

Дед Сидор стал работать чабаном в колхозе. Сыновья Маланьи Трофимовны, окончив начальную школу, пошли работать в колхоз. В Клине была только начальная школа — четыре класса. Младший, Алексей, после окончания начальной школы поехал учиться в Онон-Борзинскую семилетнюю школу. Мать договорилась со своей землячкой, Акулиной, его взяли на постой, как говорили раньше. Мать платила и поставляла продукты за проживание.

В 1938 году Иннокентия отправили учиться на курсы комбайнеров в Иркутскую область в город Тулун, окончив которые летом 1939 года, он приехал домой, и ему доверили прицепной комбайн «Коммунар», который буксировал трактор. Иннокентий отработал сезон на комбайне, и осенью 1939 года его призвали в армию. Он попал на службу в Среднюю Азию, город Чирчик Узбекской ССР. 

Георгий

В 1940 году ушел служить средний сын Маланьи Трофимовны, Георгий. После окончания курсов механика-водителя танка он был определен в отдельный 50-й танковый батальон в Приморском крае. «В начале 1941 года, — рассказывал Георгий, — наш батальон перевооружили на новые танки Т-34, отправили на советско-германскую границу под город Перемышль Хмельницкой области». Как известно, в сентябре 1939 года началась Вторая мировая война, и по пакту Молотова-Риббентропа Польша как государство перестала существовать.

«Мы стояли на реке Сан, — вспоминал Георгий. — Мы — на левом берегу, немцы — на правом. 21 июня, в субботу, после обеда нас повели на реку помыться и постираться. Река не очень широкая, на том берегу находились немцы, веселые, смеются, показывают на нас руками. Один какой-то крупный военный чин в фуражке с высокой тульей, собрав возле себя группу офицеров, показывает рукой туда-сюда, что-то объясняет. Наш комбат тоже все это видел.

Вечером поужинали, в 10 часов — отбой, улеглись в палатках, примерно через час — тревога. Встали, построились. Наш комбат, украинец, капитан Шибайло, объявил танковым экипажам выдвинуться к танкам. Остальные отбойные танки были в стороне от лагеря, стояли в лесу замаскированные, полностью заправленные боекомплектом и ГСМ. Так комбат нам многим спас жизнь. В 4 часа утра 22 июня немцы нанесли сокрушительный удар по нашему лагерю. От палаток остались одни лохмотья, весь обслуживающий персонал погиб в первые минуты войны…»

«Капитан Шибайло и другие командиры были с нами, — часто вспоминал Георгий. — Дал команду: по машинам — в бой. Так, с боем мы отходили на восток в сторону Киева».

В конце июля танк Георгия был подбит, он получил тяжелое ранение ног и был эвакуирован в тыловой госпиталь. В 1942 году вернулся домой на костылях. Поправив здоровье, исполнял обязанности председателя сельского совета села Клин. В 1943 году Георгий женился, привез в село Онон-Борзя жену — Раздобрееву Прасковью Владимировну, в 1944 году у них родилась дочь Галина. Рождение дочери Георгий не застал, так как снова был призван на фронт, где получил еще одно ранение и был окончательно комиссован из армии. 

Иннокентий

Вспоминал Иннокентий: «Мы стояли в Черчике Узбекской ССР. В июле 1941 года поступил приказ, нас погрузили в эшелон и отправили под Смоленск. Враг окончательно вырвался к Москве, и мы больше месяца ожесточенными боями сдерживали врага.

К сожалению, в сентябре враг прорвал нашу оборону, и дивизия попала в окружение. 18 суток остатки дивизии выходили из окружения, питались в основном картошкой: на смоленщине было много мелких колхозов, везде сажали картофель. Выйдя из окружения, вынесли боевое знамя дивизии, ведь при утрате боевого знамени любая воинская часть прекращала свое существование, расшифровывалась, и ей присваивался другой номер, поэтому знамена тщательно берегли.

После выхода из окружения — проверка, небольшой отдых, пополнение материальных и людских ресурсов. Дивизию направили под Тулу. На косой горе под Тулой в октябре мы заняли оборону. Стояли насмерть. Отступать было некуда. Измотав немцев в оборонительных боях, 5 декабря 1942 года фронт перешел в наступление, наша дивизия в том числе. Немец покатился назад. За эти бои дивизия получила гвардейское знамя за номером 12 и стала называться 12-я Гвардейская».

В этой прославленной дивизии Иннокентий провоевал до Победы. Домой вернулся в 1946 году, прослужив и провоевав около 8 лет. 

Алексей

Младший, Алексей, окончив Онон-Борзинскую семилетку, стал работать в полеводческой бригаде учетчиком. «В 1940 году, после окончания полевых работ меня назначили заведующим клубом, — рассказывал он. — В 1941 году летом началась Великая Отечественная война, стали призывать резервистов в армию.

В конце августа нас с моим другом и однофамильцем Марковым Иваном Михайловичем, отец которого погиб в 1939 году на реке Халкин-Гол в боях с японцами, вызвали в райком комсомола. Собрали с района человек 30-35 молодых ребят, комсомольцев, активистов. Первый секретарь райкома по фамилии Решетников сделал доклад о положении дел на фронтах и предложил написать заявление о добровольном уходе в армию. Отказников не было. Нам дали образцы заявлений, мы написали. Решетников заявления забрал и сказал: «Я передам их в военкомат, ждите повестки». Мы разъехались по домам.

Мать спрашивала, зачем всех вызывали. Я ответил: так, на семинар. Боялся признаться, что написал заявление добровольцем, ведь мать могла и надавать подзатыльников, хотя мне уже шел 19-й год. Через несколько дней пришли повестки. Мать собрала вечером ужин, пригласила соседей.

На вечере мать плакала и говорила, что еще с 1922 года рождения не все призваны, а у нее «забирают последнего, двое уже воюют».

Назавтра посадили нас на телегу и увезли в Алек-Завод — меня, Ивана и троих взрослых мобилизованных мужиков — Березина С.З., Макарова И.С. и Паздникова Ф.Ф.»… 

«Итак, мы прибыли в Читу. Нас с Иваном определили в Читинскую школу связи. Мы изучали телефонные аппараты, но основным направлением была работа на радиопередатчиках, изучение азбуки Морзе.

В школе нам устроили экзамены. Те, кто сдал определенный минимум по приему и передаче азбуки Морзе, были зачислены в группу, а кто не сдал, пошли на фронт телефонистами проводной связи, в основном в пехотные полки.

Нас же посадили в вагон и отправили в город Горький в Горьковскую школу радиотелеграфистов. Туда мы прибыли в начале января 1942 года и приступили к занятиям в начале мая. После обучения нашей группе выдали удостоверения «Радиотелеграфист 3 класса». Начальнику радиостанции, двум радистам в подчинении, в том числе и мне, присвоили звание младший сержант», — рассказывал отец.

Их отправили в Москву, в резерв Главного управления связи Красной армии, и разместили в Сокольниках, в одной из московских школ.

«Прошло несколько дней. Болтаемся по территории, глядим — идет капитан, встали и поприветствовали. Капитан спрашивает: «Ребята, вы радисты?» Отвечаем: «Так точно». Капитан спрашивает, из какой школы, отвечаем: «Из горьковской». Капитан записал наши фамилии, мою и еще шести человек, и ушел в штаб. Через некоторое время нас пригласили в штаб. Мы пришли, построились. Капитан Степаненко объявил: «Я формирую батарею управления штаба артиллерии гвардейского корпуса и вас забираю с собой».

Так мой отец Алексей Марков попал на фронт 9 июня 1942 года — такова запись в военном билете. Началась военная служба.

«Наш корпус стоял в обороне, в районе городов Белев и Сухиничи, западнее города Калуга. В 1942 году немец рвался на Кавказ и Сталинград. У нас было относительное затишье. Дежурство на радиостанции: 8 часов за передатчиком, 8 часов отдых.

Будучи помощником, я получил радиограмму в батальоне связи, отнес ее и зашел в блиндаж к связисткам, которые сортировали почту по подразделениям. Взглянув на одну из стопок, я увидел знакомый номер полевой почты. Спрашиваю, чей номер, мне отвечают: «12-я гвардейская дивизия, которая находится в обороне впереди нас, примерно в 7-9 километрах». Придя домой, я написал брату Иннокентию: «Сообщи подробно, где находишься». Мы с ним не переписывались, матери писали, и она дала мне номер почты брата. Приходит письмо от Иннокентия. Он сообщил: «12-я гвардейская дивизия, 32 гвардейский полк, полковой взвод химзащиты». С этим письмом я обратился к командиру батареи, старшему лейтенанту. Капитан Степаненко, командир батальона связи при штабе корпуса, взял мое письмо и сказал: «Моя записка тебе не поможет, туда тебя пропустят, обратно нет. Стоят заградотряды, и ты попадешь в штрафбат, разбираться не будут. Иди, я что-нибудь придумаю».

Через несколько дней вызывает меня, выдает командировочное предписание, говорит: «Иди к старшине, получи лыжи, телефонный аппарат и продукты. Три дня тебе — командировка».

Получив все необходимое, я отправился к брату, нашел, ночевал у них две ночи. Написали письмо матери, что встретились. И я пошел обратно.

Когда я вышел за пределы дивизии, меня действительно остановил патруль заградотряда, спрашивает: «Кто такой? Откуда?» Достаю красноармейскую книжку, командировочное предписание, отвечаю: «Связист, находился в 12-й гвардейской для проверки связи». Меня отпустили. Больше мы с братом не встретились, хотя прошли всю войну в Первом гвардейском корпусе», — говорил отец.

Потерпев поражение в Сталинграде, немцы стремительно начали отступать с Кавказа. Наш фронт тоже перешел в наступление в сторону города Орел. В апреле 1943 года встали в оборону и готовились к Орловско-Курской битве. 6 июля немцы перешли в наступление на Орловско-Курской дуге. Брянский фронт перешел в наступление, освободив город Орел, двинулись к Днепру. 61-я армия одна из первых форсировала Днепр. Командующему 61-й армией генерал-полковнику П.А. Белову было присвоено звание Героя СССР, в состав этой армии со дня формирования до конца войны входил 9-й гвардейский корпус.

«В 1944 году во время операции «Багратион» при освобождении Белоруссии наша армия освобождала города Калинковичи, Мозырь, Пинск, Кобрин, Брест. За освобождение Бреста корпус получил почетное наименование «Брестский». Белорусский фронт встал в оборону. Нашу 61-ю армию перебросили в Прибалтику для разгрома немецкой группировки «Север», освобождали Шауляй и Ригу. После освобождения Прибалтики армия была вновь передана в Белорусский фронт, и мы оказались под Варшавой. С 17 по 19 января 1945 года Варшава была освобождена. Фронт докатился до Германии.

В конце февраля меня вызвал командир батареи капитан Пиевский, подал документы и сказал: «Иди получай новую радиостанцию». Я пошел на склад боепитания и получил радиостанцию. Пришел, доложил Пиевскому. Он мне говорит: «Отправляйся во взвод артразведки». Так я попал непосредственно на передний край.

Как-то в марте утром нас поднял командир взвода старший лейтенант Шошинов и скомандовал: «Грузимся на плот. Переправляемся на тот берег Одера». Погрузились. Автомобиль-амфибия зацепил наш плот и потянул через Одер, мы не успели доплыть до того берега, как немец повесил бризантные снаряды над Одером. Бризантные снаряды, пристрелочные взрывались в воздухе. Из них вылетал черный дымовой шар.

Шошинов был опытный разведчик, крикнул водителю: «Газуй, сейчас начнется обстрел!» Причалив к берегу, выскочили, Шошинов командует: «Всем в траншею!» Водителю командуют: «В укрытие!» Тот отвечает: «Приказ немедленно возвращаться!»

Действительно, немцы ударили по Одеру. Минут через 15-20 обстрел прекратился. Глядим, от нашего плота одни бревна плавают. Артразведчики развернули свои приборы и начали передавать координаты в штаб артиллерии корпуса. За нами стояла артбригада тяжелых орудий. Немцы только начинали сосредотачиваться. Разведчики засекали. Мы передаем координаты, и артиллерия подавляет живую силу и технику врага. Так трое суток мы отражали все атаки.

Наши прорвали фронт, и немец покатился к Зееловским высотам. 15 апреля началась Берлинская наступательная операция. Сломив сопротивление немцев на Зееловских высотах, наша 61-я армия двинулась в обход Берлина с севера, громя все на своем пути.

1 или 2 мая мы вышли к реке Эльба, где встретились с американскими союзниками. 9 мая объявили День Победы».

Алексей был награжден орденом Отечественной войны и орденом Красной звезды, медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За штурм Берлина», «За победу над Германией». Иннокентий был награжден орденом Отечественной войны, орденом Красной звезды, медалью «За оборону Москвы», «За освобождение Варшавы», «За штурм Берлина», «За победу над Германией». Георгий награжден медалью «За боевые заслуги» и «За победу над Германией».

В.А. Марков,

уроженец села Клин Александрово-Заводского района