Нерчинск: памятник фальшивым героям революции?

Накануне Дня Победы корреспонденты «Вечорки» совершили своеобразную инспекцию памятников, которые установлены в больших и малых селах Забайкалья и посвящены погибшим на той великой войне. Во многих населенных пунктах памятники героям ВОВ соседствуют с памятниками героям братоубийственной Гражданской войны…

Один из таких памятников «борцам, павшим за свободу и счастье народа» установлен в центре Нерчинска. Под обелиском погребены останки 132 участников революции, но нет ни одной фамилии. Да и о событиях того времени нам, современникам, практически ничего не известно. Лишь недавно историкам и краеведам удалось установить реальную историю этого памятника…

Сомнительная память

В самом центре Нерчинска стоит памятник-обелиск, на одной из сторон которого имеется барельеф с надписью: «Здесь 12.04.1921 г. погребены 132 участника революции, отдавших в борьбе за Советскую власть свои жизни».

В течение почти ста лет, несмотря на странность отсутствия списка имен погребенных здесь людей, правдивость надписи ни у кого не вызывала сомнения. Найденные же недавно в Государственном архиве Забайкальского края (ГАЗК) документы позволяют увидеть, кто на самом деле покоится на главной городской площади. Но прежде небольшая предыстория.

Перезахоронение

Сначала напомним, как появилось данное захоронение. О массовом расстреле заключенных Нерчинской тюрьмы белогвардейцами в городе знали все, равно как знали и место — вдоль железнодорожного полотна Нерчинск — Приисковая в районе пади Кирпичной. Тела закапывались здесь же, в ямах глубиной чуть более полуметра.

Войска на Соборной площади 1921 г.

 

Как следует из официального акта от 23 апреля 1921 года, с 14 по 20 апреля того же года специально созданная комиссия под председательством представителя городского управления Никулина производила вскрытие этих могил. Всего было найдено 132 разложившихся трупа, в том числе 17 китайцев и 4 женщины. 21 апреля (на памятнике цифры переставлены местами и указано 12 апреля) был объявлен день траура, и при большом стечении народа состоялось перезахоронение на Базарной площади в большой общей могиле. Тела погибших были уложены в 16 больших и 5 малых ящиков, залиты известью и трехпроцентным карболовым раствором. Звучали речи ораторов, производились залпы орудийного салюта.

Митинг, предположительно, посвященный перезахронению.

 

На месте погребения был поставлен деревянный памятник в виде усеченной пирамиды на кирпичном цементированном основании, в 1960 он был заменен бутобетонным аналогом. Неподалеку от места расстрела в 1957 году силами учащихся Нерчинской средней школы также был установлен памятный обелиск.

Расстрел

2 октября 1919 года начальник Нерчинской тюрьмы Коренев получил секретную телеграмму от временно исполняющего дела начальника 3-го военного района Забайкальской области подполковника Рождественского следующего содержания:

«Согласно телеграфного распоряжения генерала Семенова прошу выдать командиру броневого поезда «Усмиритель» сто сорок семь арестантов согласно списка, который предъявит Вам командир броневика. Основание: отношение командира броневого поезда «Усмиритель» от 2 октября сего года за № 208».

Здесь следует пояснить одну важную деталь. Пытливый читатель, увидевший фамилию Семенов, несомненно подумает, что это не кто иной, как «кровожадный палач» — атаман Григорий Михайлович Семенов. На самом же деле, в данном случае упомянут его троюродный брат, ветеран Русско-Японской войны, орденоносец, а на момент описываемых событий командующий фронтом Отдельной Восточно-Сибирской армии Дмитрий Фролович Семенов. Примечательно, что распоряжение о нерчинском расстреле было отдано именно им, а не именитым братом — в 1946 году Особым совещанием при МГБ СССР в возрасте 75 лет он был осужден на 10 лет лишения свободы, но в отличие от своего родственника — атамана, в 2002 году реабилитирован.

Однако вернемся к документам. В телеграмме о количестве заключенных фигурирует цифра 147. Цифра эта, по всей видимости, была неточной, либо имеет место опечатка, поскольку в повторной телеграмме подполковника Рождественского от 6 октября, адресованной начальнику Нерчинской тюрьмы, фигурирует уже два списка, общим числом 138, а в его же телеграмме прокурору Иркутской судебной палаты — 137.

Как бы то ни было, в итоге до нас дошли два сохранившихся в ГАЗК списка о выдаче арестантов Нерчинской тюрьмы, датированных 6 октября 1919 года. В одном из них числится 33 фамилии людей, выданных для военно-полевого суда командиру броневика «Атаман», штабс-капитану Ценскому. Во втором списке 104 фамилии, из них 32 арестанта получил все тот же командир броневика «Атаман», а 71 были переданы командиру броневика «Усмиритель», штабс-капитану Сидорову. В сумме в этом списке, как видим, 103 человека, а не 104. Почему же так разнятся эти цифры, тем более мы помним, что по акту о перезахоронении число трупов равно 132.

Ответ читаем в Представлении Товарища Прокурора по Нерчинскому участку в адрес Прокурора Читинского окружного суда от 20 октября 1919 года: «В дополнение к донесениям моим от 2 и 3 октября и сим имею честь предоставить Вашему Высокородию список арестантов Нерчинской тюрьмы, которые были 6 октября изъяты из тюрьмы и по приговору военно-полевого суда командирами броневиков «Атаман» и «Усмиритель» расстреляны. При этом доношу, что часть арестантов во время вывода из тюрьмы бежали, из них некоторые были убиты при попытке, а двое задержаны и вновь водворены в тюрьму. Предложение Ваше от 2 октября было исполнено в точности. Об изложенном имею честь донести Вашему Высокородию на распоряжение» (подпись неразборчива).

В документах архива есть также уточняющие данные, что из выданных 137 человек бежали четверо, а один был застрелен при попытке в районе Нерчинска. Таким образом, 137 – 5 = 132, все сходится.

Борцы-герои — реальные и сомнительные

Так кто же был расстрелян 6 октября 1919 года в районе пади Кирпичной, а 21 апреля 1921 года перезахоронен на Базарной площади Нерчинска? Как мы помним, было два списка. В первом числится 33 человека политических арестантов, из них обвиняемых в участии в большевистских организациях — 17. Время их прибытия в тюрьму варьируется с сентября 1918 года по сентябрь 1919 года, то есть аресты производились в разное время, но, судя по документу, иногда сразу по несколько человек. Поскольку именно этих арестантов и можно считать борцами за советскую власть, а фамилии их по большей части почему-то оказались забыты, чтобы действительно воздать долг их памяти, приведем поименный список.

Обвиняемые в большевизме:

Бородин Семен Иванович, Дудников Александр Дмитриевич, Епимахова Мария Игнатьевна, Епимахова Агриппина Павловна, Князев Аркадий Алексеевич, Андреев Иван Андреевич, Кузьмин Сергей Максимович, Фын-Ю-Линь, он же Му-Су-Та, Чин-Ю-Ла, Сарафанников Александр Григорьевич, Кручинин Иван Федорович, Козулин Василий Петрович, Пушк, он же Акчинадзе Семен Маркович, Чаповский Павел Федорович, Фонагорский Иван Михайлович, Виксне Мартын Мартынович.

Обвиняемые по другим политическим статьям, приравненным к уголовным, в том числе за военные преступления:

Шишин Михаил Филиппович, Банников Николай Дмитриевич, Артемьев Иван Никитич, Домашенкин Прокопий Григорьевич, Петров Иван Данилович, Ибрагимов Мешади Вегляр Оглы, Спиридон Джабар Оглы, Дедюхин Лазарь Дмитриевич, Дедюхин Александр Назарович, Петров Филипп Данилович, Черных Дмитрий Николаевич, Власов Николай Ильич, Лесников Даниил Сергеевич, Емельянов, он же Лопатин Василий Афанасьевич, Емельянов Николай Васильевич, Цебадзе Иван Гаврилович.

Имена из второго списка перечислять не хочется. Как мы помним, там числится 104 человека. Арестованы они были в период с октября 1918 по сентябрь 1919 гг. Именно среди этих арестантов большое количество, куда больше упомянутых в акте о перезахоронении, китайских подданных. Упоминаются и женщины. Только вот борцами за власть Советов их назвать сложно, поскольку все они арестованы по уголовным статьям. В основном это воровство, грабежи, хищения, убийства (в том числе тяжкие), есть даже один «герой» — насильник пятнадцатилетней девочки.

Таким образом, лишь одна четвертая часть – 33 из 137 пострадала «за свободу и счастье народа», как значится на одном из барельефов памятника на площади. На остальных же, как говорится, «печать ставить негде». Расстрел арестантов тюрьмы в Нерчинске был, вероятнее всего, вынужденным и скоропалительным.

Причиной было одно – наступление на фронтах гражданской войны в Забайкалье партизанских большевистских отрядов, которые славились освобождением из тюрем всех заключенных, не взирая на статьи обвинения и осуждения. Всем им, включая уголовников, предлагалось примкнуть к большевикам. Они поначалу соглашались, а после, как свидетельствуют многочисленные факты из истории, попросту разбегались и продолжали грабить, убивать и насиловать.

В данном случае в августе 1919 года соотношение противоборствующих сил в районе Нерчинска резко изменилось в пользу красных партизан из-за перехода на их сторону в полном вооружении и на конях 170 казаков 4-го Забайкальского казачьего полка — бывших красногвардейцев Даурского фронта в 1918 году, помилованных атаманом ЗКВ Григорием Семеновым по ходатайствам их станичных обществ и мобилизованных в Белую Армию. Увел их, вынудив нарушить казачью присягу, бывший командир красной Ломовской сотни Нестор Гусевский, также помилованный атаманом за службу в Красной Гвардии и призванный в 4-й полк, где сразу же создал подпольную большевистскую группу из бывших красногвардейцев.

Опасаясь, чтобы к изменникам не примкнули другие казаки полка, распропагандированные Гусевским и его товарищами, белое командование было вынуждено отвести полк из Нерчинска. О том, какие злодеяния творили на Даурском фронте «социально близкие» большевикам уголовники-«друзья народа» из отрядов Пережогина, Лебедевой и других, белые помнили очень хорошо, поэтому, видимо, и было принято решение привести в исполнение уже вынесенный военно-полевым судом и утвержденный прокурором приговор содержащимся в Нерчинской тюрьме арестантам, чтобы не допустить новых преступлений после их освобождения «красными товарищами».

104 таким «героям» в 1919 году воля не досталась, и они даже с почестью, наравне с красными революционерами, были преданы земле в самом центре Нерчинска, а юные пионеры и молодожены последующие 70 лет возлагали цветы на их могилу.

Александр Литвинцев, заместитель директора ГУК «Нерчинский краеведческий музей»

Автор благодарит за помощь и советы в подготовке материала краеведа В.Ю. Апрелкова.

Архивные источники:

ГАЗК, ф. 175, оп. 2, д. 3, лл. 236, 242-246об, 264, 270;

ГА РФ, ф. Р-9431, оп. 1, д. 22, л. 1 – 1об.

(Опубликовано в газете «Вечорка» № 20 (365) от 17 мая 2017 года)