Почему забайкальский участок БАМа — самый протестный

На фото: Железную дорогу здесь еще не электрифицировали

Этим летом я проехала на поезде весь БАМ, чтобы сделать серию путевых очерков о городах и людях магистрали по заказу РЖД. «Вечорка» попросила меня рассказать о том, что я увидела на забайкальском участке БАМа — в Новой Чаре.

Страшный зверь вахтовик взвинтил и без того высокие чарские цены и забил единственную гостиницу «Кодар», названную в честь горного хребта. В тесном номере грязно — его не успели убрать после предыдущих жильцов. Перед тем как лечь спать, нужно самой снять чье-то постельное белье в пятнах непонятного происхождения, постелить чистое и заплатить за двое суток 11 тысяч 200 рублей.

Страшный зверь вахтовик прокурил всю гостиницу и вылил из единственного на три этажа бойлера всю воду. Помыться можно только глубокой ночью — летом горячей воды без бойлера нет. Что-то не нравится? Ночуй на вокзале, а твое место займут работяги, поджидающие у входа.

Страшный зверь вахтовик отбирает работу у местных — вахтовикам не нужно платить северные надбавки. Вахтовиков не нужно учить — можно выписать тех, кто уже все умеет, хоть из Волгограда. Поедут как миленькие.

Страшный зверь вахтовик по возвращении с вахты напивается до потери человеческого облика, замусоривает поселок и приводит в многострадальную гостиницу «Кодар» девочек раз-навсегда-насовсем.

— Девчонки наши сдешевели. Каждая с вахтовиком теперь, — брезгливо говорит продавщица привокзального магазинчика. Может, и она была бы с вахтовиком, да возраст уже не тот.

Страшный зверь вахтовик диктует спрос не на спортзалы, а на питейные заведения.

Страшный зверь вахтовик в последние годы водится и активно распространяется по всему БАМу: месторождений много, рабочей силы мало, и не родился еще тот коммерсант, который откажется сэкономить на зарплатах.

Очень хочется в Советский Союз

Как и весь БАМ, Чара, конечно, знавала лучшие времена. До распада СССР на магистрали были высокие зарплаты, небывалые льготы и хорошее снабжение. Теперь бамовские города и поселки справляются сами кто как может. У некоторых получается лучше, как, например, у Северобайкальска. У других — хуже.

Новая Чара из тех, у кого получается хуже.

Горячей воды летом нет по определению, хотя администрацию поселка и «Тепловодоканал» обязали через суд обеспечить жителей горячей водой и летом тоже. Это раз.

В старой Чаре нет и холодной воды — это два. Воду в деревню, которая появилась еще до БАМа, привозят водовозками. Удовольствие не из дешевых, но у каждого дома стоит по бочке — вода всем нужна. Нам случилось приехать в старую Чару в день, когда водовозка задержалась, и, кроме как в магазине из бутылки, питьевой воды было не достать.

Автомобильных дорог нет, и это три. Сразу вспоминается анекдот про дураков и дороги, две главные проблемы России. Первую еще можно решить при помощи асфальтоукладчика, а вот что делать с дорогами — непонятно. Рельеф на севере Забайкалья такой, что дорогам асфальтоукладчик и вправду не сильно поможет.

Отсутствие инфраструктуры, ужасные дороги, распад, продолжающийся почти 30 лет — родовые травмы всего БАМа. Проблемы везде плюс-минус одинаковые, главное же отличие забайкальского участка от остальной магистрали — сильные протестные настроения среди жителей.

Жалуются и не боятся

На фото: Улицы Новой Чары

Мы приехали в Чару на ночном поезде. Часов с восьми утра мой телефон стал разрываться от звонков и сообщений местных, которые каким-то образом уже знали, что я журналист, приехала из Москвы, но родом из Читы. У всех них был заготовлен длинный список проблем, с которыми им приходится сталкиваться ежедневно, и все они хотели, чтобы я об этом написала.

Среди проблем почетное место занимают дороги. В Новой Чаре хотя бы есть больница, магазины, нотариус и другие сервисы, которые время от времени нужны всем. В старой Чаре есть дорога в Новую — она как стиральная доска, но лучше дороги в Каларском районе, пожалуй, не найти. Все остальные населенные пункты просто отрезаны от «большой земли».

Автодублер БАМа — это тропинка, местами теряющаяся в кустах и обрывающаяся у каждой речки и озера. Рек и озер много, а мосты через них только железнодорожные. Автомобильный мост через Витим называют «дорогой жизни» — перед поездкой по нему лучше напиться. Еще лучше все же не ездить.

Вообще регулярное и безопасное сообщение возможно только по железной дороге, отсюда высокие цены на любые товары. Пассажирских поездов мало, электричек еще меньше, и простая поездка к стоматологу для жителей некоторых сел растягивается на два-три дня. Зимой можно проехать на машине по льду, но из-за горячих ключей делать это приходится с риском для жизни.

— Зимой уазик провалился на озере Леприндо. Один мужчина погиб, остальные отморозились, пока шли домой пешком, — рассказывает Ирина, жительница села Куанда. Из Куанды, кстати, было больше всего звонков, и все они звучали как крики о помощи.

Для сравнения: на БАМе мы были в девяти крупных городах и поселках и еще в нескольких деревнях. Нигде, кроме Забайкалья, мне не звонили местные и не просили написать об их проблемах. Наоборот, в половине случаев у нас были проблемы с поиском героев, потому что многие люди так боятся разговаривать с журналистами даже на нейтральные темы, что у нас сорвалась половина предварительных договоренностей. Люди, как правило, не хотят говорить и на условиях анонимности. Видимо, рассуждают примерно так: в 1937-м моего деда за это расстреляли, не буду-ка и я на всякий случай давать интервью.

Но только не в Забайкалье. Видимо, настолько им тяжело, настолько припекло и достало все, что генетическая память отключается, и они хватаются за любую возможность хоть что-то изменить. Видимо, забайкальский участок БАМа живет хуже всех остальных. На месте властей я бы крепко по этому поводу задумалась.

Чтобы далеко за примерами не ходить: мы делали проект по заказу РЖД, поэтому железнодорожные начальники всегда знали о нашем приезде и, конечно же, стремились представить все в наилучшем свете.

Виктор Танков, начальник тепловозного депо в Новой Чаре, начал разговор примерно так:

— Я не хочу и не умею врать. Депо в аварийном состоянии, цеха покосились, вот-вот обрушатся. Часть зданий пришлось закрыть, людей перевести в те, что еще стоят. Там тесно, там опасно. Работать невозможно, площадей не хватает. А денег на строительство новых зданий не выделяют. Я уже и на всех селекторах просил, и перед министром выступал — не дают.

Танков похож на капитана дальнего плавания — белая рубашка с погонами, иссиня-черные усы и командирский голос. Со стены над его столом грустно смотрит с парадной фотокарточки молодой Путин, а Танков глядит бодро и грозно. Он еще повоюет за свое депо, некогда образцовое.

Край резких контрастов

Как бы мне ни хотелось погрузиться в проблемы местных жителей и помочь им чем смогу, мы приехали на БАМ, чтобы делать путевые очерки. То есть рассказывать о возможностях для туризма, о достопримечательностях, ну и, конечно, о бамовцах и железной дороге. Поэтому, чувствуя, что предаю земляков, и пообещав себе вернуться и рассказать об их бедах на всю страну, я отправилась на Чарские пески.

Каларский район — край резких контрастов во всем. Насколько не приспособлены для сколько-нибудь комфортной жизни поселки, настолько же изумительна природа вокруг них.

Пески — самая маленькая в России, но самая настоящая пустыня. Она граничит с марью, да и в самих песках есть вкрапления болот. Много ли в мире пустынь, где можно промочить ноги? После Чарских песков у меня в каждом кроссовке было по полкилограмма мокрого песка. Много ли пустынь, по дороге к которым можно в жаркий летний день увидеть несколько ледников?

А сколько там еще невероятных мест и потрясающе красивых маршрутов! Без сомнения и даже несмотря на ужасы гостиницы «Кодар», Чара — одно из лучших мест для туризма на всем БАМе.

И все-таки он существует

БАМ одно время любили называть дорогой в никуда, а бамовцы до сих пор на это обижаются. По-моему, эту метафору придумал тот, кто никогда на БАМе не был. БАМ был бы дорогой в никуда, если бы его не достроили, если бы железное полотно обрывалось где-нибудь посреди дикой тайги.

Но магистраль достроили, и она упирается аж в сам Тихий океан. Вполне себе дорога во вполне конкретное место.

Был ли БАМ нужен для чего-то, кроме самоутверждения Советского Союза? Да, чтобы добро не пропадало. Чтобы огромный, необжитый, богатый, неприветливый, но прекрасный кусок земли, присоединенный царями, видимо, от жадности, по-настоящему стал частью страны.

Если это все, ну и что с того? Лучше, чем ничего. Как получилось, так получилось. Надо осваивать.

Каждый видит то, что хочет видеть. Можно фокусироваться на проблемах и клясть вахтовиков. А можно жить природой и рыбалкой, как наш проводник Сергей, учитель географии и инструктор школьной туристической секции. Он переехал в Чару из Тынды, завел семью и работает на трех работах, искренне не понимая тех, кто плачется, что работы нет (он же нашел сразу три!), и пьют со скуки. Какая скука? Пустыня, ледники, горы! Летом байдарки, зимой лыжи.

Он производит впечатление счастливого и довольного своей жизнью человека.

— В маленьких поселках легче: конкуренция меньше, специалистов без опыта с руками отрывают, — говорит Сергей. — Везде можно хорошо устроиться.

Евгения СОКОЛОВСКАЯ

Фото Кирилла Пономарева