Полковничья хата*

На фото: Москвитин даже за решеткой ведет себя уверенно - свою вину он отрицает\ИА ZabNews

Громкий процесс по обвинению двух высокопоставленных полицейских в коррупционных преступлениях подходит к концу в Забайкалье. «Вечорка» решила обозначить наиболее важные моменты этого объемного, запутанного и крайне непростого дела.

Для более четкого понимания происходящего нужно совершить небольшой экскурс в историю Забайкалья 10-15-летней давности. В оперативной обстановке это время характеризовалось как весьма и весьма непростое. В криминальном море центральное положение занимал спрут «Осиновской» ОПГ, который практически подмял под себя весь преступный мир и запустил щупальца глубоко в экономику региона. Возникшие разногласия не только с конкурентами, но и между собой, бандиты решали быстро и жестко. Примером таких действий может послужить взрыв на озере Арахлей, направленный на лидера ОПГ Игоря Осинцева, и последующее сожжение тел молодых боксеров, ставших «саперами», в коровнике села Беклемишево. Расправа с криминальными авторитетами Князем и Парыгой, которых истыкали ножами в пригородном лесу, грозила перерасти в боевик на улицах города. Один из связанных с группировкой политиков, депутат Заксобрания Юрий Шкретов, метил в кресло губернатора, но до предвыборной гонки не дошел в связи с арестом по делу об убийстве бандита Свирида.

Существовала еще и невидимая часть айсберга — глубоко законспирированные сообщники вора в законе Тахи (с которыми «осиновские» были на грани войны), специализировавшиеся на угонах группировки, мелкие бригады в районах, выколачивающие деньги у бизнеса и контрактников, были охреневшие вкрай малолетки, обирающие сверстников, прикрываясь громкими именами авторитетов. Непросто жилось всем — опасно было вести бизнес, гулять по улицам, покупать машины, даже за детей многие опасались — вдруг втянут парня в банду, откуда выход только в тюрьму или в могилу.

Дело Москвитина и Поливина вне зависимости от результатов его рассмотрения и вердикта, который вынесет суд, войдет в историю забайкальского правосудия. Впервые на одной скамье подсудимых сразу оказались не только два полицейских полковника, но и два заместителя начальника УМВД. В СИЗО такие высокопоставленные арестованные тоже разом не въезжали.

Не лишним будет общими штрихами отметить и работу забайкальских правоохранительных органов. Милиция на исходе первого десятилетия 2000-х готовилась к переаттестации и переименованию в полицию. Некоторые аналитики склоняются к мнению, что именно сложившаяся ситуация вызвала необходимость перемен в органах внутренних дел, которые или не могли, или не хотели бороться с преступностью в требующихся масштабах. Краевым УВД в то время руководил присланный с Кузбасса Юрий Ларионов — при нем прошла реформа, после которой он отбыл обратно на родину. На его место в обновленное ведомство прибыл уроженец Тамбова Роман Деев, который, в отличие от предшественника, привез с собой не так много кадров. Может быть, сыграл роль учет коррупционного казуса, случившегося с начальником ГИБДД Сергеем Ухановым, входившим в команду Ларионова. Может быть, и правда, как обещал на встрече с депутатами Заксобрания, Деев ориентировался на местных, которые «как никто знают ситуацию на территории». Свои люди у него в команде, конечно, были. Но ряд важных должностей заняли именно местные полицейские.

Самородок из Краснокаменска и опер-инженер

Одним из них стал выходец из Краснокаменска Андрей Москвитин. Это сейчас полковника можно назвать личностью для Забайкалья легендарной. Но к моменту перевода в краевое УМВД его знали только жулики с юго-восточных районов. В главке он возглавлял отдел по борьбе с организованной преступностью, а с 2012 года принимал самое непосредственное участие в операции по декриминализации региона, по итогам которой все мало-мальски заметные ОПГ перестали действовать.

В Чите опер из Краснокаменска дослужился до полковника, а в Уфе ему «грозила» и генеральская должность.

Известный бандит из «осиновской» группировки Дмитрий Ведерников в своей не менее легендарной книге писал так: «Сегодня меня повезут из читинского централа в городской ИВС. Со мной хочет поговорить один матерый опер. Его недавно перевели на службу в Читу, но слава о нем бежит впереди него. Его откровенно боятся. Боятся как преступники, так и нечистые на руку блюстители закона. Уж слишком он умен и принципиален, а хватка у него — как у бультерьера, укусит за палец — закончит горлом».

Успешная работа Москвитина или какие-то другие причины ввели его в команду Деева, ставшего уже генералом. При переводе начальника из Забайкалья в Башкирию в 2017 году «матерый опер» последовал за ним. В одном из материалов обозреватель «Вечорки» Аслан Плиев указывал, что в республике Москвитину достались должность и звание такие, как и в Чите, а вот перспектив стало явно больше. Там полицейский мог претендовать и на генеральскую должность. Кроме того, поговаривают, что и у Деева были амбиции повыше, чем руководство МВД Башкирии, — это важная деталь, к которой мы вернемся позже.

Поливин для массового читателя менее известен, хотя он для местных силовиков фигура тоже достаточно знаковая. Он коренной забайкалец — родился в Кыре, учился в Читинском политене на инженера, но сделал карьеру в органах внутренних дел. На заметку надо взять то, что отец его, известный партработник Анатолий Поливин, работал, как сейчас бы сказали, в региональном правительстве. Однако сын простым опером в 80-е пришел в Железнодорожный отдел милиции Читы, в 2000-х уже возглавил его, а к началу второго десятилетия миллениума стал начальником управления криминальной милиции Читинской области. СМИ сообщали, что под руководством Поливина в 2007 году было раскрыто ограбление Сбербанка. Тогда, напомним, банда бывшего милиционера Константина Гудкова похитила оттуда 45 миллионов рублей, убив четырех охранников, в том числе тех, которые вступили с ней в сговор.

Поливин был замначальника «управы» еще до Деева. Пресс-служба ЗакСобрания Забайкалья.

Поливин также уехал из Забайкалья в Башкирию вслед за Деевым, но через некоторое время ушел на пенсию и вернулся в Читу, поработал в службах безопасности некоторых компаний. В том числе той, о которой речь пойдет ниже.

Внушительные площади

Задерживали полицейских летом 2022 года очень громко. Сначала о задержании сообщила пресс-служба забайкальского УФСБ, малоинформативно уточнив, что их подозревают «в причастности к посредничеству во взяточничестве и получении взяток в особо крупном размере». По данным источников «Вечорки», многие забайкальские полицейские в эти новости попросту не поверили.

Заметка ФСБ была снабжена видеороликом, снятым дома у одного из задержанных. По представленным кадрам жилье нельзя назвать элитным особняком, хотя в рамки домов, привычных забайкальцам со средним достатком, он явно не вписывается. Впрочем, смеем предполагать, что коттедж принадлежит Анатолию Поливину, а человек с его профессиональными достижениями и доходом 2,3 миллиона рублей (такую сумму полицейский указывал в декларации в 2016 году — авт.) вполне мог построить себе такой дом.

Дом Москвитина в поселке Нагаево под Уфой \ UFA1.RU

Жилье Москвитина со снимков, сделанных уфимскими коллегами, тоже не кажется элитным. Простой загородный коттедж, которыми заполнены окраины Читы.

Но вот по мере приближения передачи дела в суд вскрывалось все больше подробностей. Оказалось, что члены семьи Москвитина (в основном отец и мать) в разные годы владели в общей сложности 19-ю квартирами в Забайкалье, а после переезда в Уфу купили еще пять квартир и вышеупомянутый дом, в котором жил полковник. Коттедж находился, как отмечали СМИ, в элитном поселке Нагаево. Но фотографии, найденные в Интернете, не очень-то подтверждают его элитность — ухоженный кооператив, не больше. Впрочем, соседи у Москвитина были интересные — силовики, депутаты и даже вице-президент «Роснефти».

К такому количеству недвижимости у силовиков вопросов не было. Подозрительной в списке была лишь одна квартира — на улице Шилова, 29, в Чите.

По данным прокурора, оглашенным в суде, взяткодателем является китайский бизнесмен Ли Цзянь Цзюнь, компания которого строила этот дом. Китаец был знаком с Поливиным и через него вышел на Москвитина. В обмен на квартиру застройщик просил опера «крышевать» его. Полицейский, по версии следствия, согласился и бесплатно получил от Ли право собственности на квартиру площадью 74 кв. м, стоимость которой могла составить 2,1 млн рублей.

В следующем номере мы расскажем о доказательствах защиты, о том, как погиб свидетель, рассказавший о пытках китайца, и о том, кто угрожал полковнику.

Отдел расследований

*Заголовок основан на игре слов. Хатой на жаргоне называют не только жилье — дом или квартиру, но и камеру в СИЗО. В таких с лета находятся А. Москвитин и М. Поливин.