Судьбы, разбитые войной

Фото из архива семьи Чащиных

Здравствуйте, великие труженики великой (не побоюсь этого слова), поистине народной газеты, которую смело можно назвать борцом за закон, правду и справедливость. Здравствуй, моя любимая «Вечорка» и все твои, уважаемые мною, читатели!

Недавно во всех новостях по телевизору передавали сообщение о том, что после боя в одном из разрушенных домов там, на Украине, была найдена предсмертная записка… Эту записку фломастером на кирпиче написал молодой солдат. К сожалению, я запомнила только его имя — Рома: «Тот, кто найдет меня, позаботьтесь о моих матери, сестре и брате». Фамилия, имя, адрес. Не сомневаюсь, что последняя просьба Ромы, конечно же, была выполнена. Но я до сих пор не перестаю думать о силе духа этого мальчика (уже известно, что ему было 22 года). Наверное, в его понимании это послание самым близким людям было собирательным образом. Прощаясь с мамой, сестрой, братом, Рома, несомненно прощался и с родными местами, с родным городом, школой, с друзьями, с невестой… Со всеми, кого он успел узнать и полюбить за свою короткую жизнь… Эта коротенькая записка проливает свет и на характер Ромы, добрый, отзывчивый… Даже перед лицом смерти, в последние минуты своей жизни он думал о судьбе близких, самых дорогих ему людей, которые остаются одни, без его поддержки…

А еще образ этого непобежденного (да, непобежденного) солдата ассоциируется у меня с образом другого солдата, последнего защитника Брестской крепости в годы Великой Отечественной войны.

Когда раненого, ослепшего, но не сдавшегося воина на носилках несли сквозь строй вражеских солдат, потрясенные гитлеровцы без приказа отдавали ему все последние воинские почести залпом орудий. Это была дань воину-победителю. А на вопрос склонившегося над умирающим солдатом генерала «Назовите ваше имя и звание» он ответил просто: «Я — русский солдат».
Сколько их вот таких, непобежденных, не сдавшихся, полегло на полях сражений в годы Второй мировой и сколько гибнет сейчас… Но тогда… тогда было понятно. Непонятно сейчас… Сколько еще жизней заберет эта война (назовем вещи своими именами), сколько сломали судеб, разрушили семей?

Вот о такой, сломанной в годы Великой Отечественной войны, судьбе мне хочется рассказать. Мой отец, Соснин Георгий Харитонович, и был вот таким русским солдатом, как тысячи других. С фронта он вернулся домой еще до Победы тяжело раненым в голову. Вердикт врачей был неутешительным. Маме сообщили, что при таком ранении отцу грозит одно из двух — полная парализация или потеря рассудка. Случилось второе.

Тогда мне было лет 5-6, я еще не ходила в школу, и странности моего папы не вызывали во мне ничего, кроме непонимания и даже смеха. Отдельные картинки из моего детства врезались в мою память на всю жизнь.

Вот мой папа сидит, уставившись неподвижным взглядом в одну точку, и ведет с кем-то свою нескончаемую беседу…

А вот он взбирается на стол, становится на колени и целует портрет Сталина, висевший над этим столом. Причем целует только его сапоги… Это сейчас я понимаю, как велика была любовь народа к вождю. Дальше — больше. Вот кто мне поверит, что в свои 5-6 лет я была свидетелем военных действий моего отца? Но это было. Я своими глазами видела, как он шел в атаку, и своими ушами слышала его победное «Ура! За Родину! За Сталина!»

Тогда мы жили в Нерчинском Заводе на Забайкальской улице, улице моего детства. И когда на улице слышались призывы «За Родину! За Сталина!», вся Забайкальская знала — это мой папа идет в свою очередную атаку. Иногда к нему возвращался рассудок, и тогда соседи находили обрывки его одежды, из которых он пытался сделать петлю в веревке и уйти от всего непонятного, что с ним случилось. Но рассудок покидал его, и папа снова бросался в бой.

Помню последний день нашего папы в родном доме. Дом был практически разгромлен. Помню выбитые окна, завешанные простынями, разрушенную мебель… Наверное, это была рукопашная схватка с врагом. И мой папа… Он лежал, привязанный к кровати… Это была его последняя ночь перед отправкой в Забайкальск, в психиатрическую больницу. Сейчас, с высоты прожитых лет, я понимаю, что Господь на какое-то время вернул папе рассудок, чтобы он увидел меня, свою дочку. Я на всю жизнь запомнила полные любви глаза папы и его слова: «Как же ты выросла, дочка». В это время я проходила мимо кровати и, как всегда, не понимала, что происходит. Это были последние слова моего папы и моя последняя встреча с ним. Через какое-то время нам сообщили, что папы больше нет.

Позже, когда я стала взрослеть, меня все чаще стала посещать одна мысль. Нет, мой отец прожил свой последний бой не в психушке в Забайкальске. Он шел в свой последний бой со своими однополчанами, боевыми товарищами и, конечно же, враги слышали их победное «Ура! За Родину! За Сталина!», и именно так и было в больном воображении моего отца.
Мой папа так никогда и не узнал, что у него родился и вырос замечательный внук Алеша и что в тот день, когда страна отмечала День Победы в Великой Отечественной войне, он, как и тысячи других, шел в Бессмертном полку с портретом своего деда, моего папы, Соснина Георгия Харитоновича.

А когда пришел тяжелый для страны час, Алеша, как и его дед, пошел защищать страну и погиб в бою под Угледаром в январе 2023 года (об этом в вашей газете была статья «Алеша»).
И, наверное, теперь уже дочери Алеши в Бессмертном полку бережно пронесут портреты своего отца Чащина Алексея Николаевича и прадеда Соснина Георгия Харитоновича. Мне хотелось бы сказать какие-то очень теплые, очень добрые, нужные слова тем, кто не вернулся, защищая своих родных, близких, свою страну. Сказать без высоких фраз, без пафоса. И, кажется, я нашла эти слова.

Спасибо вам, Солдаты!

Инна Георгиевна Рущенкова